"Если..."

Глава 1

Шаги в неизвестность.

Она лежала, свернувшись калачиком, и не открывала глаза еще минут десять. Она боялась того, что когда глаза откроются, случившееся этой ночью, окажется простым сном. Она прислушалась. И еще сильнее вжалась в подушку. А вдруг это и вправду только сон? Собравшись с мыслями, она немного приоткрыла глаза, и её взгляд уткнулся в шкаф, стоящий возле дивана.  О, боже. Так, стоп. Надо перевернуться на другой бок. Она тихонечко выпрямилась под одеялом и перевернулась. Он лежал рядом, словно мумия. Взгляд его был устремлен в потолок туда, где сидела неподвижно большая черная муха. Напряжение витало в воздухе. Она неловко вздрогнула. «Фух, это не сон», - вдохнула она про себя и тихонечко подвинулась к нему поближе. Он сгреб её в охапку и напряжение немного ослабло.

 - А ты знаешь, почему мухи не падают с потолка? - спросил он задумчиво.

 - Думаю, что мухам просто неизвестны законы гравитации, вот они и не падают с потолка» - ответила она ему в такт.

Он рассмеялся звонким, искрящимся смехом. 

 - Фантазерка! - гордо сказал он. И подвинул её голову к себе на область между плечом и груди, почти по мышку.

Она снова свернулась клубочком и спросила:

-Ну и почему тогда мухи с потолка не падают?

- Я думаю, - начал он философски рассуждать, - что в муху встроена специальная нанотехнология, которая при соприкосновении с поверхностью, определяет её тип, размер, модель и структуру вещества.  Она передает сигналы тончайшей нейронной системе - выпустить специальные присоски-подушечки, которые цепляются за поверхность. А когда мухе вдруг вздумается взлететь, присоски через специальные клапаны впускают воздух, присоски отцепляются и прячутся в лапках!

И удивленно рассмеялся от своих рассуждений.  

- А вот когда муха садится на человека, - продолжил с энтузиазмом он, – она опять же через свои нанотехнологии включает на лапках щекотательно-доставательный механизм, а в августе-сентябре еще и кусательный, чтобы на всякий случай не забывали о ней и не расслаблялись!. Закончил торжественно он.

Она звонко рассмеялась и, потянувшись под одеялом, сказала:

- Вот фантазер! Откуда у мух нанотехнологии? Им сто лет в обед!

- Как откуда? - переспросил он. - От инопланетян, конечно же. Это они придумали мух, комаров и тараканов, чтобы провести эксперимент, кто дольше выживет на этой планете. Пока насекомые ведут один ноль в их пользу.

- Выдумщик! - фыркнула она.

- Слушай, я же всё связываю с твоим любимым космосом – произнес он с ухмылкой. – Ты сама недавно визжала от восторга, когда прочитала статью о том, что нашли на астероиде какие-то молекулы углеводородов. А помнишь, как ты  лепетала с восторгом о том, что  так и знала, что формы жизни к нам прилетели из другой галактики.

«Вот надо же было это запомнить, а?!» - с досадой подумала она и вслух сказала:

- Что ты надо мной смеешься? Ведь это, правда, здорово знать, что в твоем теле хоть одна маленькая частичка, но принадлежит внеземной цивилизации.

- Я хочу есть, - с деловой ноткой произнес он.

«Ну вот, вечно мужчины думают, если не о еде, значит о сексе, если не о сексе, значит о работе» - снова подумала она про себя и быстро сказала:

- Сейчас приготовлю кофе, омлет и бутерброды.

- Да, лежите уж – внеземная цивилизация! Царь всея природы сам изволит приготовить земную еду, - сказал он, улыбаясь во весь рот, и встал с дивана, гордо прошагав в сторону кухни. На пол упала простынь, которая до того прикрывала его торс.

«О, боже! Ты голый!» - чуть не вскрикнула она. – Ну откуда утром появляется эта дурацкая стеснительность? Ведь ночь было совсем по-другому. Ведь это она настойчиво снимала с него одежду…»

Она отвернулась в сторону окна и зарылась с головой в одеяло. В это время он заметил ее смущение и быстро надел джинсы. За окном начинался дождь.  Такой мелкий и косой. Идти будет долго. Хорошо, что сегодня суббота и не нужно никуда бежать, особенно на работу. Ей было так хорошо и уютно. «Неужели у них с ним начинался новый этап в отношениях? – думала она. Ведь он первый раз за полгода остался у нее ночевать. Это были не легкие отношения. Ей каждый раз приходилась лавировать на грани: уйдет навсегда или завтра вернется. Она столько раз мысленно с ним прощалась и переставала писать и звонить. И каждый раз, забывая о нем навсегда, удаляя номер телефона, он появлялся в её жизни и снова их завораживал водоворот событий: ужины в ресторане, ночи в отелях, театры и клубы. И потом он так же неожиданно исчезал, как и появлялся. Сначала она ему писала несколько дней подряд, засыпая в ожидании с телефоном в руках. Потом день ревела. Реветь надо было обязательно, потому что  без рёва,  не отпустит. Затем забывала. Знакомилась в интернете или в клубах с очередными кавалерами. Но никогда близко их к себе не подпускала. Она называла  это послевкусие. От каждых отношений должно оставаться послевкусие, даже если эти отношения на один день. От случайных знакомств оставался аромат ментола с привкусом табака, как от ментоловых сигарет. А вот от ее отношений с ним иногда на губах ощущался горьковатый вкус кофе, а иногда вкус соленого моря.  Когда выходишь из морской воды, окутанная пьянящим ароматом водорослей, свободы и наготы, ложишься на несколько минут на солнышка, а потом кончиком языка очерчиваешь подсохшую линию губ. И вот во рту ощущаешь уже тот самый соленый вкус моря. А сердцем чувствуешь тянущую тоску и бессилие от невозможности изменить ситуацию. И вот, наконец, он остался у нее ночевать. Это решение, похоже, было им много раз обдуманно.  А стоит ли? А нужно ли?

Из кухни потянулись ароматы: жареной ветчины и свежесваренного кофе. Она встала, накинула на себя пеньюар и завязала волосы в узелок. Постаралась незаметно проскользнуть в туалетную комнату мимо него, но он успел её хлопнуть по попе. Она рассмеялась и залетела в ванную, закрыв плотно за собой дверь. Сбросила халат, встала под душ. Холодные струйки воды обожгли её кожу и привели в чувства. Она очень любила принимать душ именно с утра, помогая себе контрастными струйками сбрасывать с плеч ночной сон и утреннюю лень. Она взяла губку и задумалась о выборе мыла. Наверное, лучше яблоко с корицей - этот аромат прекрасно бодрит и оставляет приятный шлейф на коже. Она обильно намылила губку и принялась массировать слегка сначала лицо, потом шею, затем плечи, грудь и живот. Стук в дверь и строгий голос сказал:

- Ксюнь, ты там не утонула? Чего так долго? Завтрак готов, извольте кушать!

- Сейчас, погоди. Дай мне еще три минуты!

- Три долго, давай две?

- Две с половиной и на этом разойдемся, - ответила она.

Она вышла из ванной, запахивая наспех пеньюар. Едва уловив его хищный взгляд на своем теле. Слегка загорелись кончики её ушей и на губах появилась смущенная улыбка. На столе был накрыт завтрак: глазунья с ветчиной, поджаренные тосты и кофе.

- Пять минут! Пять!!! – осуждающе произнес он. – Вот и верь, вам женщинам, обещаете, а потом не укладываетесь в свои же установленные рамки! Ну как с вами жить. Сказала, что две с половиной, надо две с половиной. Но не пять же. Это в два раза дольше.

- А ты что так переживаешь то? – удивилась она.

- Как что? Я тут стараюсь, готовлю нам завтрак, так сказать, на вражеской территории, а враг, надо заметить, задерживается и не соблюдает свое же слово, - зудел снова он.

- Какой я тебе враг то? Скорее друг или временная соседка по кровати, - отхлебывая большой глоток кофе, сказала она.

- Ну, куда же ты как удав, вместе с кружкой? – рассмеялся он. – Обожжешься.

- Нее. Всё нормально. Это проверенный способ, - сказала она.  А на самом деле кончик языка и его правый край горел от неуклюже заглоченного кофе. Она улыбнулась, сделав вид, что все хорошо. Ох, как горел язык, кто бы знал! Она медленно налила улиткой томатный соус и вилкой отрезала кусочек ветчины, насадив его на вилку, обмакнула в томатную улитку и, втянув носом воздух, поднесла сие пищу ко рту. Она немного покосилась, обдумывая, какой частью «живого» язычка её занести в рот. А он съел уже пол тарелки яичницы и наворачивал тосты, запивая маленькими глотками кофе. Она вдумчиво отправила еду в рот. Он смотрел на неё с восторгом и произнес:

- Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй! Как бы сказал Маяковский.

И рассмеялся и тут же подавился.

- Вот правильно, бумеранг он такой. Все возвращается. То врагом меня назвал, то буржуем.

Он запил большим глотком кофе и сказал:

- Еще тот буржуй. Ксюнь, ты посмотри, как ты ешь? Так ели только в царские времена, делая вид, что они не голодные. Хотя… Нет, у русских всегда был отменный аппетит. Так ели при дворе английской королевы, -  сходу сочинил он.

- Ха! Ты сам, Алексей, себя недавно царем назвал. Так что не возмущайся, - рассмеялась она.

- Правильно, я ем по-царски. Уже тарелка чистая. Ну ты тут доедай, а я пошел, умоюсь и в душ. Откланяюсь, с вашего позволения, моя королева!

Он встал, поклонился деловито, и не дождавшись разрешения, ушел в ванную комнату. Она осталась одна, доедая свой уже подстывший завтрак. «Он назвал меня - моя королева», - мечтательно подумала она. – Как это необычно. Он действительно считает меня своей или всё-таки, это была присказка?

Дождь усилил свои позиции и сильнее застучал по стеклу каплями. Она повернулась в сторону балкона. Занавеска была задернута за штору, серое утро пробивалось сквозь окна. «После такого ливня всегда выглядывает солнце», - вспомнились слова её бабушки. Вот и в жизни Ксении появилось свое солнце – Алексей. Она доела завтрак, выпила кофе и потянулась за бананом. Очистив банан, откусила сразу целую половину и чуть не подавилась. Вот это круто она взяла. Так стоп надо проживать пока Леша не увидел такую безобразную картину. «Он бы обязательно пошло пошутил на тему банана», - подумала она. И затолкала остаток банана в рот. Алексей вышел из ванны, замотанный по пояс в полотенце, сияя, словно начищенное серебро.

-Жизнь прекрасна, как не крути! – торжественно сказал он. Специально перепихивая полотенце на другую сторону.

-Леша, и с чего это с утра тебя прёт на цитаты?

-Ну, есть причина. Вот сидит на стуле. И страдает от обожжённого языка.

-Так заметно, да?

-А то! Ладно. Вставай. There's great things coming our way, Ксюня.

Она на него уставилась круглыми большими глазами. А ресницы захлопали так быстро, что можно было взлететь до потолка.

-Леха, при всех твоих достоинствах, ты еще и по-английски шпрехаешь!

-Не шпрехаю, а спикаю, - включил он снова зануду, но тут же продолжил, - Подумаешь… Я ещё и не такое могу и вышивать умею, и на машинке, м-м-м… тоже, м-м-м…

-Так куды мы идем, Леш?

-Ты главное одевайся, Ксюнь, а там разберемся, куда и зачем мы идём!

-Вот только не надо вспоминать про Пятачка и Винни Пуха! А то с утра столько информации. Надо, хотя бы, до обеда продержаться.

- Сколько тебе надо времени, чтобы по быренькому собраться? Только никаких и шпилек на сегодня. Что-нить попроще.

- Полчаса, наверное, - неуверенно ответила она.

-Так, исходя из сегодняшней практики, умножаем полчаса на два, получается час. Лады, я тогда немного поработаю по телефону, а ты собирайся. Не буду мешать.

«Хосподя, да куда он так торопиться? Только десять утра, да еще такой ливень зарядил!» - подумала она и вздохнула. Собирая посуду, она уже мыслями ушла в размышления о том, чтобы на себя надеть:  «Платье? Джинсы? Нет, джинсы не пойдут. Платье… Какое же платье? Тааакс. Шкаф. Ох, какой тут бардак, надо бы убрать. Это нет, это черное однозначно нет. Да, а  вот это? Точно. Платье очень красивое и воздушное, цвета весеннего утра, по подолу которого рассыпаны маленькие розочки, а рукава, словно крылья птицы в полете, вроде и длинные, но в то же время настолько легкие и прозрачные, что почти незаметны на загорелой коже.  Он сказал, шпиль не надевать. Однозначно танкетки на ножки, рюкзачок за спину, голову выше и хвост пистолетом!» Настроение превосходное, несмотря на такой мрачный ливень за окном.  Она открыла комод, сгребла в охапку все нижнее белье, которое у нее было в ящике, и понеслась с ними в ванну. Скинула пеньюар… Бежевые трусики с нежным кружевным верхом. До чего же красивый комплект. А где же от него бюстгальтер? О, черт! Он остался там, в спальне, а так не хотелось выходить раздетой. Кончики ушей тревожно запылали, а вдруг он там, в комнате и пялиться на дверь, ждет подходящего случая? Нет. Стоп. Ты не о том думаешь. Мы идём гулять. Она снова накинула халат и опасливо вышла в комнату. Леша с кем-то говорил на балконе, отвернувшись от комнаты. Она нашла лиф и пулей заскочила в ванну. Так бюстгальтер на месте. Осталось за малым – залезть в любимое платье, закрутив волосы в высокий конский хост. Макияж. Да при такой погоде особа не накрасишься. Лады, подведу глаза и слегка подкрашу губы. Она взглянула на себя в зеркало. На нее смотрела безумно счастливая женщина с алыми губами. Она слегка дотронулась кончиками пальцев до них и подумала: «После таких поцелуев никакая помада не нужна. Блеска будет достаточно». И так я готова.

- Леша, я готова! Постучала она в балконную дверь.

- Ну, всё, мне пора, - договаривал Леша по телефону, - держи меня в курсе дел. Но слишком не отвлекай. До связи. А ты, красавица, управилась за… за 23 минуты и 53 секунды! Растешь на глазах! Рассмеялся он звонким смехом.

-Ну, да. Запугал бедную девушку. Вот я и собралась быстро.

-Теперь, дай мне 5 минут одеться и мы пойдем. А то вишь, я еще почти голый.

-Да вижу, - протяжно сказала она.

Пока он собирался, Ксения составляла посуду в посудомоечную машину. Можно и руками вымыть, не так уж и много посуды было: пару тарелок, две кружки и сковорода. Но ей не хотелось тратить время на бытовые мелочи.

-Я готов. Пошли! – скомандовал Алексей.

Она накинула на себя кожаный плащ, закинула маленький розовый рюкзачок за спину, закрыла дверь, и они вместе зашагали к выходу. На улице заметно просветлело, но дождь все равно продолжал настойчиво капать. Остановившись под козырьком парадной, Алексей раскрыл большой черный зонт, она взяла его по руку и они побежали в сторону остановки.

- Ты уж, извини Ксюнь, но машину я брать не буду. На перекладных сегодня. Я вчерась немного перебрал. Лучше на такси или на автобусе. Где тут ближайший гипермаркет?

-Да, ладно! Все нормально, правда. Вот остановка, сейчас подъедет первый автобус и мы на нем доедем до Ашана.

-Ашан подойдет!

Через несколько секунд подъехала первая маршрутка. Народу было мало. Они сели на заднее сиденье. Она боялась отпустить его руку. Как-будто это маленькое счастье может навсегда оборваться, если она вдруг отпустит. Маршрутка быстро их домчала до магазина. Они зашли в огромное помещение, набитое до самого горизонта всякой всячиной. Взяли тележку. Алексей верным шагом зашагал к стеллажам с детскими игрушками и буквально сгребал от туда все что видел более или менее привлекательное.

- Ксюнь, чего встал, как вкапанная в землю. Помогай. Выбирай какие куклы сейчас самые модные? Вот эти, что пострашнее, да?

-Ддда. – от удивления ели выдавила она.

-Ну так и набирай, что стоишь.

-А сколько надо то?

-А сколько твоей душе будет угодно. Ты ведь в детстве мечтала прийти в детский мир и выбрать все, что тебе захочется, вот и выбирай.

-Ладно, - сконфуженно ответила она. – Но ты сам нарвался, я сейчас такое найду, столько наберу!

Он ничего не ответил, а только улыбнулся.

- Знаешь, пожалуй, нам нужна еще одна тележка, - сказала Ксения.

-Стой здесь и выбирай, сейчас привезу, - ответил Алексей.

И она стала выбирать: модные куклы, мягкие игрушки, детская посуда, наборы для игры в маленьких принцесс, парикмахеров и докторов. А Леша  складывал в тележку в основном машинки, самолеты и корабли, конструкторы разных размеров: и мелкие и большие. Вдруг Алексей остановился у стеллажа с большой коробкой. На верхней полке красовалась железная дорога с рельсами, поездом и вагонами. Он достал, покрутил её и положил сверху. Здесь всё.

-Ой, Ксюнь, я забыл. Давай еще в отдел с рисованием зайдем, там бы альбомов штук тридцать, карандашей и красок набрать, тетрадей всяких, раскрасок. Ну что там еще нужно для полного счастья?!

-Хорошо!

И они набирали. И краски, и альбомы, затем конфеты и чай.

В итоге на кассе уже оказалось четыре груженых доверху тележки. И немного ошарашенные продавщицы складывали с двух касс все покупки в огромные пакеты. Двадцать один пакет.

-Леша, нам нужен камаз! – смеялась она.

- Неее, я думаю микроавтобусом обойдемся. Погоди, сейчас закажу. Он отошел и позвонил по телефону. Разговаривал минуты три с оператором. Затем  они присели в кафе. Рядом на полу стояли покупки. «Куда мы это все повезем? Кому? Зачем? Для чего?». В её голове кружились беспорядочно мысли. «А ну, будь что будет!», - тихо прошептала она себе и вытряхнула из головы груду ненужных мыслей и рассуждений.

Действительно подъехал микроавтобус, такой на семь мест который. Задние сиденья были уже сложены.

Пакеты им помогали загружать охранник и продавец. И вот, наконец, забравшись в машину. Алексей сказал:

- Шеф, трогай.

И они покатились. На улице усилился дождь. В салоне играла приятная, ненавязчивая музыка. Алексей молчал. Ей не хотелось его расспрашивать. Ели надо он рассказал бы уже. Вон с утра какой говорливый был. Её укачивала дорога. Она положила голову ему на плечо, он подставил свою руку и она уснула. Ей вроде снился какой-то сон, а может быть это была реальность и она действительно парила в радужном свете над облаками, вкушая сахарную вату. Прошло некоторое время. Может быть час, а может быть и больше. Они въезжали в старинные, витиеватые и покосившиеся ворота. Вдалеке виднелась двухэтажная  обшарпанная усадьба, но она гордо стояла в окружении великолепного сада, украшенного разнообразным летним соцветием. Они медленно катились по растрескавшемуся асфальту. Подъехали к большой парадной лестнице. На пороге их встречала женщина, лет пятидесяти пяти. На платье сверху была накинута фуфайка, а на ногах - шлепанцы. Алексей вышел из машины, поприветствовал хозяйку усадьбы кивком и открыл Ксении дверь с другой стороны.

-Антонина Петровна, мы ту к Вам в гости.

-Ох, Алексей Егорыч! Рада снова Вас видеть! Вы же знаете, мы гостям всегда рады!

-Антонина Петровна, вы организуйте, пожалуйста, разгрузку багажа. Здесь не тяжелое. Просто объем большой.

-Алексей Егорыч, но вот вы опять за своё! Сейчас погодите, крикну Степана. Он пошел кур покормить. Стеееепан, поди сюда срочно! Стеееепан! – громким и властным голосом прокричала хозяйка. – Что же вы стоите под дождем, заходите в дом!

Ксения улыбнулась этой милой и приятной женщине, юркнув в дом. Перед ней открылась большая прихожая с огромной лестницей, ведущей на второй этаж. И отовсюду раздался смех детских голосов. Он звенел как множество маленьких колокольчиков и тут и там.

 - Проходите, не стесняйтесь. Вот сюда, направо. Меня зовут, Антонина Петровна, а Вас как? – обратилась хозяйка к Ксении.

-Ксения, очень приятно Антонина Петровна.

-Мне, права, Ксюшенька, не удобно. Алексей Егорыч, предупреждает всегда о своем приезде за пол часа. Мы вот только чайник и успели вскипятить!

-Ничего страшного, Антонина Петровна. Мы привезли печенье и конфеты. На всех хватит и еще останется!

-Вы, знаете, Ксения. Алексей Егорыч, нам недавно плазму на пол стены подарил, кабельное телевидение и интернет помог провезти. Вы, представляете, из посёлка, сюда, в такую даль! Нет, Вы ничего такого не подумайте, я не хвастаюсь и не преувеличиваю заслуг Алешеньки, но он всегда так, как с нег на голову в середине июля.

Ксения внимательно слушала рассказ Антонины Петровны, всматриваясь в её лицо. Время едва затронула эту женщину, только когда она неловко улыбалась, вокруг глаз появлялись мелкие морщинки, словно паутинки окутывая пространство до щек. На носу сидели мелкие квадратные очки, в тоненькой красной оправе. Антонина Петровна косилась на происходящее поверх очков. Алексей тем временем разгружал пакеты вместе со Степаном. Они бегали туда-сюда от машины ко входу, складывая пакеты в два ряда.

-Всё. Двадцать один. Все забрали.

-Алексей Егорыч, ну зачем столько ж? Мы ведь еще Ваши прошлые не распаковали все. А тут вона сколько!

-Ничего, Антонина Петровна. Много игрушек никогда не бывает. Потеряются, сломаются. А так, про запас. Ах, да…

Алексей открыл один пакет и достал оттуда ту самую коробку с поездом и протянул хозяйке.

- А вот это Вашему внуку, Антонина Петровна.

-Зачем, же Алешенька? - тихо произнесла она.

-Не спорьте, я всё знаю. Берите. Никаких возражений не принимаю.

Она посмотрела на него с такой любовью и нежностью. А в глазах её стояли маленькие градины слез. Антонина Петровна взяла коробку с поездом, хмыкнула носом и ушла вглубь усадьбы.

-Ксень, ну ты догадалась, что это детский дом, да?

-Да, Леша, я поняла.

-Ксень, ты должна знать. Я с ней рос. С Антониной Петровной. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было четыре года. Я попал в детдом, где только что воспитательницей первый год устроилась Антонина Петровна. Я был славным ребенком, и мы так с мамой Тоней привязались друг к другу, что я ни в какую не хотел уходить из детского дома. Она нашла мне в семь лет приемных родителей, своих знакомых, у них не было детей, поверь очень хороших. И меня усыновили. Родители наполнили мою жизнь любовью и заботой, хотя им пришлось со мной помучатся, но на помощь всегда приходила Антонина Петровна. Она то знала, на какие рычаги надавить, а какие отпустить. Потом, когда меня усыновили, Антонина Петровна забрала девочку себе на патронаж. Она долго не могла её удочерить. Ты же знаешь наше государство: то жилплощадь маленькая, то зарплата. Но потом когда бумажная волокита закончилась, дочка уже выросла и засобиралась замуж.

Перед ней открывался сейчас в новый, загадочный мир Алексея Егоровича. Ксения и не могла представить, что у него была когда-то своя трагедия в жизни. Он взял ее за руку и повел по коридору. Она с такой силой сжала его ладонь, боясь потерять некую нить доверия между ним и ей. Они прошли одну комнату. Он открыл дверь и показал ей большую столовую, вторую комнату, там была комната хранения инвентаря и вот, наконец, они дошли до детской. За дверью слышался галдеж на фоне мультика Маша и Медведь. Вдруг из-за двери высунулось детское мальчишечье личико. Такое непосредственное и  доброе. Большие серые глаза внимательно посмотрели на Алексея, улыбка разлилась на светлом лице ребенка и в глазах загорелись маленькие искорки-чертенята. Щечки мальчика уже были зацелованы солнышком, а макушку венчал здоровый такой вихор вьющихся русых, слегка выцветших, волос. Мальчик был одет в цветастою рубашку с коротким рукавчиком и в черные шортики. На босу ногу обуты детские тапочки, пальчики из которых смешно торчали в разные стороны. Из-под шорт выглядывали угловатые коленки, с явными признаками встречи этих самых коленей с асфальтом.

-Дядя Йёша, плиейхай! – закричал мальчишка и подбежал к Алексею. Он вцепился в его ноги и обнял так сильно, как мог. Алексей присел на корточки.

-Максимка, я привез Вам игрушки и конфеты. Обещаешь в этот раз, много не есть?

-Не мАгу такое обещать. Они все-все вкусные! Дядя Йёша, а что ты еще пливез? А ты пливез мне пилатскую сабью и шьяпу, как у Джека Волобья?

Максимка так смешно картавил: вот вроде не мог произнести четко звук «л-л-л», зато это «л-л-л» у него хорошо получалось вместо звука «р-р-р». Ксения незаметно принимала участие в разговоре двух настоящих мужчин, стараясь, не отвлекать их внимание друг от друга. Уж такая теплая компания подобралась.

-Максимка, в этот раз я привез вам всем игрушки: для мальчиков машинки, для девочек - куклы.

Пухлые губки Максимки вмиг выгнулись в обратную сторону и глаза сделали такими печальными. Мальчик уже засобирался разреветься и, ели сдерживая себя, сказал:

-Дядя Йёша, ты же мне обещай в тот лаз. А сьёово мужчины….

 Алексей спохватился и ласково-серьезно так произнёс.

-Максимка, знаешь, сегодня день еще не закончился. А когда я зашел в магазин, там было сто тысяч шляп и сабель. Я не смог выбрать, какая тебе понравится! Давай вместе, сегодня поедем в магазин и выберем всё, что захочешь! Максимка, зато посмотри, с кем я приехал! Вот познакомься. Это Ксюша!

Алексей отвлек его внимание на Ксюшу, и Максимка быстро переключился на нового незнакомого человека. Максим протянул ей крошечную ладонь и слегка пожал. Она ответила на это детское рукопожатие. Он очаровывал с первой секунды. От Максимки исходило такое невероятное сияние, как от милого херувимчика на рисунках художников. 

-Кьясивая. – сказал Максимка, разглядывая её с ног до головы, таким проникновенным взглядом - рентгеном, который сканирует людей на доброту, искренность и верность. -  Дядя Ёйоша, а можно я Вам кое-что на ушко скажу?

- Можно, Максимка.

Мальчишка сложил ладони возле уха Алексей и произнес почти вслух:

- А это моя новая мама, да?

Алексей как-то откачнулся на корточках от такого вопроса. Потом заулыбался и сказал:

-Максим, а ты сам спроси у неё.

-Не мАгу! Я стесняюся. Она такая кьяасивая и бойьшая. – восхищенно сказал ребенок.

Леша немного, подумав, сказал:

-Максимка, ну иди, выбирай себе в пакетах игрушки и зови остальных.

Антонина Петровна часть пакетов уже успела перенести в дальнюю комнату. Но большая часть оставалась на полу.

Максимка снова внырнул в большую детскую комнату и позвал детей. Детки высыпались коридор, и наперегонки побежали к пакетам, галдя, рассматривая и разбирая всё то, что осталось в коридоре. Максимка был в самом центре событий. Он руководил младшими и подсказывал старшим.

-Алешенька, что же Вы всё стоите. Проходите в детскую.

Антонина Петровна неловко улыбалась, смотря на весь этот детский переполох.

-Знаете, Ксюшенька, у нас некоторых детей семьи забрали к себе на лето, на дачу, на природу, дай Бог, усыновили бы. Хотя вы и сами видите, у нас тут вокруг дома какая природа, березы, да сосны. И курочки у нас свои есть. У детей каждый день свежие яйца. Вон Степан смотрит за садом и за курятником. У нас тут лишних рук не бывает. Каждый выполняет дело и за себя и за другого. Нянечки не только за детьми присматривают, и горшки подмывают, они еще детские спектакли ставят, концерты организовывают. Мы местных бабушек приглашаем из поселка. Детям в радость и бабушкам развлеченье. Алексей Егорыч, Ксюша, что же мы всё тут стоим в коридоре, заходите, хотите чаю?

-Нет, спасибо, мама Тоня. Можно мы с Ксюшей заберем Максимку погулять часа на три?

-Ох, Алешенька. А ты точно уже решил?

- Я то, давно решил, а вот что на это скажет Ксюша?

Она оторопела от того вопроса. И бешеное волнение пробежало по её жилам. Вот сейчас в данную минуту Алексей впускает её в свою жизнь. В свою настоящую жизнь, а не в ту, которою они вели там, за стенами отелей и ресторанов. Вот сейчас она четко знала теперь, как он - её Леша и почему он так надолго пропадал из её жизни. Он ждал и оценивал. Он её тестировал на терпение, материнство, на злость и на доброту. Он готовил её к нелегкой жизни, которая, возможно будет полна слез не только горечи, но и детской радости. И она произнесла.

- Я готова, Леш.

 А за окном закончился дождь, и робкие лучи солнца пробивались сквозь всё еще нахмуренные тучи. Ветер теребил листву. Таксист вышел из своей теплой машины, стоял, любясь, умывшимся садом и вдыхая загородные ароматы соцветий. А у Ксении начинался новый этап жизни, дорога в надежду, в любовь и доброту. И пусть эта дорога возможна будет усеяна не только яркими событиями, но длинными серыми буднями, все равно награда  всегда одна - это безграничное счастье и вера в себя, в своих близких. И так. Я готова.